— Но как такое может быть? Трибунал постарался? — удивился Голицын и присел, нервно отпивая большой глоток кофе с ромом. — Или что?

— Я не знаю, — ответил Оболенский и снова принялся изучать показания. — Такое ощущение, что артефакт просто растворился в воздухе. Исчез.

— А такое может быть? — полковник доверял чутью своего подчинённого и сильно на него полагался. — Чисто теоретически?

— Теоретически может быть всё, что угодно, — философски ответил на это Михаил. — А вот практически… Нужно больше информации, но под такое нам ордер никто не даст. Не угрожает Могучий жизни императорской семьи, хоть тресни. Кстати, а почему вы на трибунала не донесли? Могли же сказать, что он выгородил мальчишку и так далее, а?

— По поводу ордера ты, к сожалению, прав, — тяжело вздохнул Голицын и потёр уставшие глаза пальцами. — А вот по поводу трибунала… Никогда даже не допускай мысли идти против него. Иначе твоя голова быстро окажется под Карающим Мечом.

— И что нет на них никакой управы? — изумился Оболенский. — Сколько служу, трибуналы то, трибуналы сё, а почему?

— Личное распоряжение императора, — развёл руками полковник. — Причём, что характерно, даже не этого.

— Историю я знаю, но зачем? — продолжал стоять на своём майор. — Какой смысл сосредотачивать такую бешенную власть в нескольких руках?

— Давай завязывать на такие темы говорить, хорошо? — попросил Голицын и налил в остывший кофе целую рюмку рома. — Я слышал, что когда-то трибуналы, когда ещё не были таковыми, сохранили нашу империю от чего-то очень плохого. Но ты натолкнул меня на одну мысль. А почему не поговорить с самим имперским палачом, а?

— Вот видите, — приободрился Оболенский. — Уже и план действий нарисовался.

— А то, — согласился полковник. — И ещё. Приставьте к Руслану Могучему соглядатаев. Я всё-таки хочу узнать, в какую задницу он Тайнопись засунул, что она теперь не отсвечивает!

От автора: дорогие друзья, акция. Давайте наберём 500 лайков, и почитаем завтра дополнительную главу:) Дополнительное задание: как бы вы назвали жёлтую рыбу на лапках? Делитесь в комментариях:)

Глава 10

Перед тем, как встретиться с незнакомцем, с которым о чём-то договаривался предыдущий владелец тела, я решил заехать в свою новую квартиру. Хотя бы убедиться в том, что там можно жить.

И уже перед самым выходом из особняка моего отца меня остановил камердинер.

— Руслан Дмитриевич, — сказал он негромко и с таким видом, словно мы были соучастниками в каком-то заговоре. — У меня есть к вам одна просьба.

Я быстро отыскал в памяти имя слуги. Его звали Арман, француз по происхождению. Мне почему-то показалось, что ему очень важно донести до меня свою мысль.

— Я слушаю тебя, Арман, — ответил я, внимательно наблюдая за мимикой прислуги.

— Знаю, что вы собрались уходить, — сказал он всё тем же заговорщицким полушёпотом. — И вы имеете полное право забрать с собой одного слугу, — тут я уже догадался, что он хочет сказать, но предпочёл дослушать, не прерывая. — Хотел бы попросить, чтобы вы забрали меня. Я буду служить вам верой и правдой и смогу собрать вам штат на новом месте.

— Отлично, — кивнул я ему, утверждая кандидатуру. — Прислуга на новом месте мне пригодится, Арман. Вы приняты. Но почему вы хотите уйти?

Тут я решил, что право правом, но с отцом мне ещё придётся объясниться за камердинера. Впрочем, искать сейчас кого-то надёжного, у меня и впрямь желания, да и времени не было.

— Не знаю, как сказать, — ответил на это Арман. — Я видел, как вы растёте почти с самого детства. И привык к вам, ваше благородие.

Я чувствовал, что он не говорит всей правды, но, скорее всего, это было связано, что он просто не мог сказать чего-то предосудительного в адрес какого бы то ни было члена моей семьи.

— Принято, — ответил я. — Завтра же решу этот вопрос с отцом и дам тебе адрес.

— Спасибо, ваше благородие, — ответил Арман и поклонился.

Трибунал оказался тем ещё шутником. Впрочем, это и не удивительно. То, что он называл квартирой, оказалось отдельно стоящим трёхэтажным флигелем в Замоскворечье, в Стремянном переулке. Самое главное, что нашлось достаточно места для моего мотоцикла.

Ключи оказались в небольшом ящичке на стене, как и говорил трибунал. Меня откровенно удивило, что никто до сих пор не воспользовался ими, но предположил, что «отворотом» сработало приключившееся с предыдущим владельцем.

Возле замка расположился небольшой светящийся цилиндр. Ага, значит, в последствии ключи мне и не понадобятся. Я просто привяжу к устройству ауру свою и моей прислуги. Хорошо, мне всё нравилось.

Зайдя внутрь, я первым делом увидел лестницу, полукругом идущую на второй этаж. Была в ней основательность прошлых веков, но вместе с тем присутствовал и стиль, который ценился и в современности. Больше всего мне понравилось то, что балясины перил были выполнены в виде всё тех же цилиндров, которые в этом мире заменяли собой источники энергии.

Поднявшись на второй этаж, я оказался в просторном холле, подходящем и для отдыха, и для встреч. А налево по коридору сразу же отыскалась очень приятная комната, которую я и назначил хозяйской. На стенах висели гобелены, изображающие красивых женщин и гордых мужчин. А у дальней стены стояла огромная кровать под шикарным балдахином.

Что ж, будет чем заняться в свободное время. Буду изучать, кто это и чем прославился. Хотя не исключено, что передо мной были исключительно вымышленные персонажи.

Оставив свои вещи в понравившейся комнате с основательной кроватью, я вернулся в холл. На небольшом журнальном столике стоял тёмно-вишнёвый телефонный аппарат. Он сильно отличался от того, по которому я разговаривал в доме Могучих. Этот был компактнее и изящнее. Номер располагался в небольшом окошечке. Три шестнадцать два нуля. Легко запомнить.

И тут сработали внутренние часы. Пора выдвигаться на встречу. Да, и надо завести себе хронометр, удобная штука.

Встретиться мы договорились в промзоне, недалеко от Зюзино. Я ехал и удивлялся, как быстро малоэтажная аристократическая застройка менялась на многоэтажные гетто, уносящиеся под самые облака. Интересно, какую магию использовали для того, чтобы здания в несколько десятков этажей стояли и не рушились под собственным весом.

Одновременно с тем я размышлял, что кто-то в любом случае организовывал строительную контору, нанимал квалифицированных магов, которые затем всё это создавали. И во всём этом присутствовали деньги.

Финансы не то чтобы стали моей навязчивой идеей, нет. Но я учился во всём видеть истоки. Как делаются деньги? Куда лучше обратить свой взор, чтобы вырваться из того, мягко говоря, необеспеченного существования, в которое загнал нашу семью Дмитрий Анатольевич. А ведь можно было просто пошевелить мозгами и успешно вложиться.

За этими мыслями я не заметил, как заехал на мрачную улицу, где совсем не было освещения. А вокруг уже основательно стемнело. День клонился к своему окончанию.

Сбавив скорость до минимума, я озирался по сторонам, надеясь встретить глазами нужные ориентиры. И тут из-за покосившегося столба мне махнули рукой. Я остановился, слез с мотоцикла и подошёл к человеку.

Как и голос, его облик не нашёл в памяти тела ни малейшего отклика. Казалось, что я вижу его в первый раз. Но это было не так. Я чувствовал, что он меня действительно знает и общается так, словно мы уже наладили однажды контакт. Стараясь подыгрывать ему, я всё равно чувствовал иногда фальшь в своих действиях.

— Ну ты бы ещё с оркестром приехал, Рус, — проговорил он, грубо и сильно пожимая мою руку. — У нас же конспирация!

— Я опаздывал, — пожал плечами, решив не вдаваться в подробности. — Можем его куда-нибудь спрятать, чтобы не привлекал внимания.

— Конечно, спрячем, — ответил тот и махнул в сторону густых кустов, росших за столбом. — Затаскивай сюда. И магический фонарь этот прикрой ветками, а то за километр видно.