Глава 9

У меня было огромное желание сказать: «Это не моё, мне подкинули», но я быстро понял, что сейчас не время для шуток. Пирогов действительно был шокирован, но, надо отдать ему должное, быстро приходил в себя.

— Это что же, — сказал он, медленно подходя ко мне, — настоящий живоглот из Лимба? — Алексей Сергеевич хотел было протянуть руку, но подумал и не стал этого делать. — Но как вам удалось?

— Он караулил мою душу, чтобы сожрать, — ответил я так, как и было на самом деле. — Но потом мы с ним подружились. Он, кстати, помог высвободить душу Вероники.

— Ого! — брови Пирогова натурально полезли на лоб. — То-то я и думаю, почему она не оживала, хотя я тащил её изо всех сил. Но, послушайте меня, человек, приручивший живоглота, это невероятно. Это феноменально!

— Почему? — спросил я, действительно не понимая, что такого особенного в том, чтобы приручить живую тварь, пусть и потустороннюю. — Мы с ним пообщались и договорились.

— Просто несказанный успех, — покачал головой Алексей Сергеевич. — Я даже не знаю, как к этому относиться. Но должен вам сообщить, что между теми, кто видит Лимб, ходили лишь легенды о людях, сумевших приручить этих тварей. Так что на моём веку вы первый, кто реально это сделал.

— Что ж, — я пожал плечами и погладил мурчащего живоглота. — Значит, буду первым. Как себя чувствует сестра?

— Да я как раз пришёл посоветоваться, — вспомнив, зачем пришёл, проговорил Алексей Сергеевич. — Дело в том, что у неё обширные поражения головного мозга, лимфатических тканей, позвоночника. Одним словом, даже мне за раз всё поправить не удастся. Стоимость всей операции выльется в сотни тысяч золотом. Но мы можем воздействовать на опухоль. Выйдет дешевле, но восстанавливаться Вероника будет очень долго. Однако вы сможете потянуть такую операцию, скажем, взяв кредит.

— Я найду деньги, делайте всё, что нужно, — ответил, глядя в выпученные глаза Пушка. — Она должна жить полноценной жизнью, потому что достойна этого.

— Понятно, — о чём-то крепко размышляя ответил Пирогов и кивнул. — Тогда мне нужно перевести её к себе в клинику, у меня там оборудование более современное. И продвинутое, если вы понимаете.

— Да конечно, — ответил я, не совсем понимая, почему он тянет, — если так нужно.

— И ещё, — мой собеседник всё-таки решился. — Если вы мне сможете помочь с… эм… тем, чтобы увидеть живоглота в Лимбе, а не тут, то я сделаю всё абсолютно бесплатно. Вы поймите, когда я сюда шёл, то и представить не мог…

— Не совсем понял, что я могу для вас сделать? — обернулся к нему и увидел смущённое выражение, которое бодрому старику совсем не шло.

— Дело в том, что живоглотов мы видеть не можем. По крайней мере раньше это ни у одного целителя не получалось, — он заметно разволновался, объясняя мне суть своей просьбы. — У них какой-то конфликт с лекарской магией. И с некромантией тоже. С последней, кстати, особенно. Мы очень много душ упустили, потому что их утаскивали живоглоты. Если бы я научился их видеть или хотя бы чувствовать, то смог бы с этим бороться. Ты представляешь, насколько увеличилась бы эффективность моей работы? Это раз. А второе — моя клиника стала бы уникальной.

— И за это вы предлагаете излечить Веронику целиком и полностью без всяких «но» и «если»? — уточнил я, так как, по сути, мы с Алексеем Сергеевичем сейчас заключали договор. — Заберёте к себе и выпустите уже полностью здоровой?

— Совершенно верно, — сглотнув, ответил мне Пирогов, а его взгляд, прикованный к живоглоту, буквально пылал предвкушением.

— Сейчас я уточню, — хмыкнул я и повернулся к Пушку. — Скажи мне, пожалуйста, ты понял просьбу Алексея Сергеевича?

«Понял, — ответил тот. — Грустно, печально. Лечебное — не вкусное».

— Ты согласен ему помочь? — уточнил я, потому что не совсем понял ответ. — Алексей Сергеевич поможет за это мне. Так что мы все будем в плюсе.

«Я получу душу? — спросил живоглот. — Душа — вкусно».

— Он просит за это чью-нибудь душу, — я обернулся к Пирогову и многозначительно кивнул. — Может быть, у вас есть какой-нибудь недруг на примете?

Вместо ответа целитель просто захлопал глазами, а лицо его вытянулось.

— Да шучу я, — махнул рукой, чтобы старик расслабился. — Не удержался. Скажу ему, что пока подходящих душ нет.

— А вы далеко пойдёте, — приходя в себя и усмехаясь, сказал Пирогов. — Но чувство юмора, конечно, да…

Я вернул Пушка в Лимб к себе на плечо, после чего мы с Алексеем Сергеевичем вернулись в палату. Первое, что привлекло моё внимание, это лицо сестры. Оно разгладилось и стало выражать полное спокойствие.

— Ей сейчас хорошо, — сказал Пирогов, проследив за моим взглядом. — Она спит и ей снится что-то приятное. Ближайшие сутки она не проснётся, потому что мы будем восстанавливать большую часть её организма.

— Отлично, — кивнул я, слегка сжимая бледную ладонь Вероники. — Пусть отдыхает. Силы ей ещё понадобятся.

В этот момент в палату вернулся Лука Сергеевич. За ним по пятам следовала высокая эффектная блондинка.

— Лёш, вы тут как, закончили? — спросил он, глядя на родственника. — О чём договорились. Переводим? Мне документы готовить?

— Да, — коротко ответил Пирогов одним словом на все вопросы. — Заполняй. Машина уже выехала, я распорядился.

Услышав это, заведующий отделением повернулся к сопровождавшей его девушке.

— Жель, слышала? Готовь Могучую к переводу! — после этих слов он посмотрел на меня и состроил скорбную физиономию. — Я рад, — сказал он, снимая очки и протирая их полой халата, — что ошибся в вашем отношении, молодой человек. Прошу извинить меня за вчерашнее поведение, но что я мог подумать, когда увидел всё произошедшее.

— Вы бы могли разобраться в ситуации, — ответил я, разводя руками. — И были бы избавлены от того, чтобы приносить свои извинения. Поверьте, очень неприятно, когда тебя пытаются убить несколько раз подряд за очень короткий промежуток времени.

— Каюсь, — тяжело вздохнул тот и бросил косой взгляд на Пирогова. — Не разобрался, не послушал, показал самые дурные свои стороны. И всё же вижу, что вы — достойный сын и брат. Делаете всё, что можете, и даже больше. Надеюсь, небольшой вчерашний инцидент не станет помехой для нашего дальнейшего общения.

— Взаимно, — ответил я и перевёл взгляд на спутницу Луки Сергеевича. — Ваши извинения приняты.

Блондинка тем временем стояла, глядя на меня, и хлопала глазами.

— Анжела! — прикрикнул на неё заведующий отделением. — Ты спишь, что ли? Я говорю, готовь документы на Могучую!

— А… да, — очнулась та и оторвала от меня взгляд, но я видел, что с трудом. — Простите, замечталась, — с этими словами она развернулась и вышла вон.

— Руслан Дмитриевич, — обратился ко мне Пирогов, который практически неустанно сидел над Вероникой. — Вы поедете с нами?

— А как надо? — спросил я, не зная, нужен ли я там, или нет. — Если я не нужен, у меня есть ещё дела.

— В принципе, я всё сделаю сам, — ответил мне Алексей Сергеевич. — Ближайшие сутки будут самыми тяжёлыми, но жизни уже ничего не угрожает. Опять же, если будет какой-то кризис, я позвоню вам домой.

— Домой, — я проговорил это слово так, словно пробовал его на языке. — Давайте лучше я запишу ваш номер, а затем позвоню и сообщу свой. Есть вероятность, что я сегодня съеду из дома.

— Без проблем, — осунувшийся Пирогов посмотрел на Веронику и приложил светящуюся спокойным синим светом руку к её плечу. — Я всю ночь буду в клинике. И завтра весь день.

Как оказалось, мой мотоцикл не мог потягаться в скорости со слухами. Когда я доехал до отцовского особняка, весть о том, что моя сестра жива и в скором времени будет здорова, не только уже донеслась до него, но и успела обрасти слухами. Братья и сёстры считали необходимым подойти ко мне и пожать руку.

Не было только Станислава. Но его я и не ждал, потому что знал: он затаил на меня злобу и обязательно отыграется.